[Tintalle-v]

Автор:  Тинталлэ
Фандом: Профиль убийцы
Пейринг: Удальцов/Круглов
Рейтинг: PG-13 (лучше перебдеть,чем недобдеть)
Размер: мини (2600 слов)
Жанр: романс, ангст, юст, малая толика детектива
Предупреждения: изначально оно было в два раза короче,с другой смысловой нагрузкой и под конец автору очень хотелось героев убить,чтобы никого не мучить.
В подарок все той же  veliri из изначальной заявки которой и вылилось все это безобразие.

***

***
- Андрей, он будет сегодня в этом клубе, будет искать новую жертву, и если мы не поторопимся, то через пару дней у нас будет еще один труп. Нет времени на инструктаж для кого-то еще, тем более этого кого-то еще, подходящего под профиль его жертвы, будет нужно найти, а времени нет!
- Да понимаю я это, что ты кричишь! Не меньше тебя мне хочется остановить этого ублюдка, так что успокойся и не мешай мне вести машину.
Круглов все еще удивлялся тому, как Удальцов, с сосредоточием обезумевшего танка, шустро вытащил его из-за стола и, протащив по коридорам в скоростном режиме, усадил за руль. Идея Николая была безумно опасной, но выбора у них нет, сейчас как раз та ситуация, когда промедление смерти подобно. К тому же сопротивляться напору Удальцова все равно бесполезно, он видел перед собой цель, верил в себя и пер вперед, прихватывая с собой Андрея как будто это само собой разумеющийся пункт в плане его действий. Поэтому, да, проще покориться и ехать к вычисленному клубу, надеясь только, что у Удальцова есть план дальнейших действий.
- Ну, так и что мы будем там делать? Пройдемся по клубу, пытаясь найти там, среди сотни людей, того, кто подходит под составленный вами с Профессором профиль? Или ловим на живца? Ты только учти, даже для дела я не буду притворяться геем! – на самом деле Круглову было плевать, кем там придется притворяться, он был слишком честным опером, из тех, что пошел на эту работу, чтобы защищать жизни и ловить негодяев, а что для этого сделать надо – не самый важный вопрос. Так что это он сказал в шутку, чтобы разрядить обстановку и хоть немного успокоить взвинченного Удальцова, но почти сразу понял, что в этот раз ему не удалось. Николай, конечно, и правда успокоился, так, будто кто-то из него выбил весь воздух, а потом еще и неслабо двинул в челюсть.
- Ну почему сразу геем, можно ведь и бисексуалом, - совершенно отрешенным тоном произнес Удальцов, не глядя на Андрея, будто вообще не к нему обращаясь. Но тут же чертыхнулся, и быстро добавил. - Тебе и не придется. Ты, Андрюша, совершенно не его тип, а вот на меня он вполне может и клюнуть. К тому же мне притворяться не придется, - и замолчал, отвернувшись к окну.
***
К клубу они подъезжали в полной тишине. Андрей не знал, как ему отреагировать, как Удальцов хотел бы, чтобы он отреагировал, не знал, как дать Николаю понять, что никакого негатива в его фразе не было и…. Андрей вообще ничего не знал. Да и, в конце концов, они маньяка ловят, а не отношения выясняют! Все в порядке очередности должно быть. А когда очередь дойдет до выяснения отношений, Круглов возможно уже сможет понять, как слова Удальцова что-то меняют и меняют ли вообще.
А Удальцов просто не собирался больше ничего говорить и корил себя за несдержанность. Вот и кончились все твои надежды, Удальцов, и зачем ты столько времени момент искал, слова подбирал? Чтобы вот так вот, с обиды, практически детской, вывалить на Андрея «мне геем притворяться не надо, я и так один из них»? Специалист хренов. Можно уж было сразу и добавить, добить, так сказать: «И на тебя, Андрей, я с первого дня знакомства запал, вот так вот». Да, вот так вот.
Разгоревшийся было в Удальцове, боевой запал исчез, только вот работа не исчезла. К тому же они, наконец, доехали до клуба.
- Наблюдай за входом, только осторожно, не спугни. Если я выйду не один, значит наш маньяк на меня клюнул и предложил продолжить вечер у него. Только не бросайся сразу, у нас на него ничего нет кроме профиля, так что…
- Господи, Удальцов, да что ты меня как маленького учишь? Сам все знаю, пока доказательств нет – мы ему ничего не сделаем, я же прекрасно слышал, какие вы с Профессором дифирамбы его уму и сообразительности пели. Так что иди уже давай, только все-таки, поосторожнее там.
Николай кивнул, бросил долгий взгляд на Андрея и распахнул дверцу машины. Круглов провожал его взглядом до тех пор, пока Удальцов не скрылся за дверью клуба, и на душе у него было неспокойно и муторно, будто он не сделал чего-то очень важного.
***
Идти работать под прикрытием в отвратительном состоянии душевного неравновесия – не лучший вариант. А уж если учитывать причину такого состояния Удальцова и цель его деятельности в клубе, вот ведь как совпало-то, черт возьми, то ситуация сразу переносится в категорию «хуже не бывает». Да и не везет Удальцову сегодня, так что неприятности вряд ли на этом закончились.
Но пока Николай старался об этом не думать. Его цель – вычислить среди немалого количества людей маньяка, заставить его заинтересоваться собой и вывести отсюда. Ну или хотя бы просто проследить за маньяком и его новой жертвой. Но лучше перевести внимание на себя, чтобы не чувствовать себя в полной мере виноватым, глядя на очередное мертвое тело, и зная, что его ты мог спасти, если бы старался больше.
Метания Удальцова были напрасны. В клубе им сразу заинтересовались, это было понятно по взглядам окружившим его. Но ему был сейчас нужен только один взгляд, и абсолютное соответствие профилю жертв могло помочь. На самом деле Удальцов сейчас без особых усилий подходил под этот профиль, достаточно было только полностью открыться, вытащить наружу истинное положение вещей. Нужно только не думать, что на улице в машине ждет Круглов и когда-нибудь им придется поговорить, наверное.
От размышлений Николая отвлек долгожданный маньяк. То, что это именно он, а не стало ясно буквально через пять минут разговора. Уже не первый взгляд все в нем подходило под составленный профиль: молодой, обеспеченный, образованный, не испытывает недостатка во внимании, хитрый. Этот парень просто мечта любого мужика с неустроенной личной жизнью и зацикленностью на работе. Таким только и остается, что ждать своего маньяка, чтобы хоть ненадолго чувствовать себя на вершине, казаться необходимым и желанным. Такие никогда не уловят момент, на котором начинают выкладывать симпатичному молодому человеку все свои проблемы, их будет волновать только то, что смотрит этот парень нежно и внимательно, а рука уже переместилась на внутреннюю сторону бедра. Конечно, после такого они, слишком польщенные и завороженные вниманием, не отказывались поехать с молодым человеком к нему домой. И сейчас это предложение получает Удальцов, а значит дело почти сделано. Маньяк у них в кармане, ведь в отличие от предыдущих жертв Удальцов знает чего ждать от этого приятного молодого человека, не пропустит нападения. К тому же есть Круглов, который глаз с них не спустит, стоит им только показаться на улице, а значит, есть страховка на случай непредвиденной ситуации.
Только вот Николай не ожидает, что довольный добычей маньяк решит представиться, прижавшись близко-близко и прошептав прямо в губы: - Андрей.
***
С каждой минутой, проходившей с момента ухода Удальцова, Андрей злился все больше и больше. Разумеется, злился он на Николая, на кого же еще. На его неуместную откровенность, неуемный, в некоторые моменты, героизм, на то, что он сейчас в этом клубе, где чужие взгляды, жадные и жаждущие, не дадут мужчине прохода. Андрей это точно знает, слишком часто сам в последнее время ловил себя на мысли, что не может оторвать взгляд от коллеги. И, конечно, он не дурак, понимает, что означают эти взгляды, и усилившееся в разы беспокойство за Удальцова и прочие мелочи, на которых Андрей себя ловил. А вот о том, что будет, когда это поймет Николай, он никогда не думал. Не хотел, наверно, а может просто в голову мысль никогда не приходила, что реакция может быть хоть в какой-то степени положительной. В том, что не будет отрицательной, Круглов был уверен, все-таки за время совместной работы узнать друг друга им удалось хорошо, да еще и профили эти чертовы. Поэтому после сегодняшнего признания Удальцова было…неспокойно. Будто прежнее неустойчивое состояние, касавшееся его одного, было проще и понятнее, чем нынешнее непонятно что, которое может привести непонятно куда, если вообще куда-то приведет. А ведь еще и тем все осложняется, что работать им с Удальцовым вместе и каким бы не был результат их дальнейшего разговора, который непременно будет, постоянных встреч на работе им все равно не избежать, разве что тебе, Круглов, в худшем из вариантов развития событий, опять придется менять место работы. Но это уж самый худший вариант. А Андрей подумал-подумал, и пришел к радостно-безумному выводу: «Прорвемся!».
Через несколько минут после этой радостной мысли, Круглову пришлось увидеть совсем не радостную картину, от которой хотелось вытащить табельное из кобуры и выпустить всю обойму прямо в этого урода, который сейчас совершенно бесстыдно целовал Удальцова. И дело здесь не в какой-то там ревности, а в том, что у Круглова руки дрожали от бешенства теперь, когда он понимал, что чтобы засадить этого ублюдка в тюрьму, Удальцову придется терпеть поцелуи и прикосновения изощренного в своей безумной жестокости убийцы. И Андрей ничего не может прямо сейчас сделать, чтобы как-то это изменить.
***
Люди редко мечтают очнуться в больнице, но обычно когда это происходит внезапно, то пациента никто не спрашивает, хотя бы по той причине, что он не может ответить. Вот так и Николай Удальцов был не очень рад, открыв глаза, уставиться в белый потрескавшийся потолок, но в целом был очень рад, что вообще открыл глаза, потому что последнее, что он помнил, это болезненный укол и счастливые безумные глаза маньяка Андрея.
- С возвращением, - а вот это голос уже совсем другого Андрея, слышать который куда приятнее, особенно когда он такой измученно-счастливый.
- Почему я в больнице? – сразу же задал самый важный вопрос Удальцов, не размениваясь на приветствия.
- Потому что ты в отключке часов шесть был от этого чудо-препарата, который тебе вколол наш маньяк, по совместительству химик-самоучка. И еще пару суток тебе здесь пробыть придется, пока медики сделают все тесты и удостоверятся, что видных на первый взгляд побочных эффектов у тебя нет. В остальном ты в полном порядке. Я успел раньше. И больше ты один в такое дело не сунешься, а то я поседею раньше времени.
- Ну не так уж все и плохо в таком случае, а? – все, теперь не страшно. Правильно Удальцов тогда думал, вот она, случилась, непредвиденная ситуация, и Круглов справился со своей задачей страховки. Подстраховал, спас. Можно теперь им всем расслабиться. – Взяли его?
- Конечно. И доказательств у нас выше крыши, у него в доме следов его деятельности обнаружили немало,- тут Андрей замолк, кусая губы. – В том числе и еще один труп.
- Что? – если бы не неприятная ломота во всем теле Удальцов бы сейчас и не так дернулся на кровати.
- Угу, - и уверенно поднялся со стула, чтобы помочь поднять подушку и сесть, облокотившись на нее. Только ладонь, задержавшаяся на плече на несколько долгих секунд, и мелко дрожащие пальцы выдавали, насколько он напряжен, что он буквально на грани. – Эксперты сказали, что мертв немногим больше суток. Ну, то есть теперь уже точно двух суток, - усталым, скомканным движением проводит ладонью по лицу, будто снимая липкую паутину кошмара.
- Андрей? Ты в порядке? – вроде этот вопрос должен Круглов задавать, только тот выглядит еще хуже самого Николая, и хоть тот не видел себя в зеркале, но в этом абсолютно уверен.
- Конечно,- нервно усмехнулись в ответ, - только ты учти, что на оперативную работу ты больше не сунешься: составляй профили, изучай дела, допрашивай подозреваемых, а вот так на передовую ты больше не сунешься. Понял ты меня? – лицом к лицу, до боли сжимая плечи. – Потому что если бы я хоть на миг его из виду упустил, то вот так же нашли бы твое мертвое тело, а нам с Профессором пришлось бы идти на опознание. Так что не смей больше,- и вдруг резко выдохнув, отпустил, откинувшись на жесткий неудобный стул.
Такое волнение было бы приятным, если бы Удальцов не видел, что Андрея практически колотило от злости и страха пережитого нервного потрясения. Почему так боялся? Сам ведь не кабинетный работник, знает, что их служба и опасна и трудна, и что пулю словить, или нож получить по рукоятку засаженный под ребро, вполне повседневная реальность, хоть в их задачу и не входит самолично ловить преступников. Тогда почему?
Единственное, что удавалось предположить, чувство вины за то, что не пошел в тот клуб за маньяком сам. И как ему доказать, чтобы поверил, что уж его вины тут нет и чтобы не выводить разговор опять на скользкую тему. Черт, слишком болит голова, чтобы вести такие разговоры, рассуждать и доказывать что-то. Только вот нужно найти силы, обязательно нужно, а то ведь Круглов, как и он сам, за каждую жертву неостановленного вовремя маньяка себя винит, а тут ты, человек знакомый и вроде как не самый чужой. Да и смотреть на мучающегося Андрея было тяжело чисто из личных соображений.
- Круглов, ну сам же понимаешь, что не мог ты пойти туда вместо меня. Ты слишком честный, чтобы уметь притворяться так, что наш маньяк, ничего не заподозрив, клюнул бы на тебя. А даже если бы и клюнул, то сразу испарился бы после первой попытки сблизиться. Видел то, что у машины было? Ну как бы ты отреагировал на это? – о, Удальцов, ты нашел потрясающий способ выяснить возможную реакцию Круглова, если бы ты когда-либо решился его поцеловать.
- Если этот маньяк интерес к мужчинам определяет с той же точностью, что и ты, то тогда да, тогда, как ты выражаешься, он бы на меня не «клюнул. Ну а если лучше, то вполне мог. А то, что у машины было…. Легче было бы самому с ним целоваться, чем смотреть и не иметь возможности пристрелить.
И, конечно, на этом впечатляющем, требующем отдельного рассмотрения моменте, в палату решила заглянуть медсестра, очень обрадовавшаяся пришедшему в сознание пациенту. Круглов, воспользовавшись моментом, пробормотал что-то смутно похожее на «Ну, я, пожалуй, пойду», и выскользнул за дверь. Вот и поговорили. А Удальцову даже не осмыслить спокойно все сказанное, пока его не оставят одного, что медсестра определенно делать не собиралась, ну разве что на небольшой промежуток времени, который был нужен, чтобы привести врача.
***
Все вопросы, которыми задавался Андрей по теме своего отношения к Удальцову ушли на второй план. Страх за жизнь другого человека все расставил на свои места и показал, кто в доме хозяин. Так что теперь перед Андреем уже стоял не вопрос «быть или не быть», а другой, менее философский, но куда больше приближенный к суровой реальности: « и как теперь с этим жить?».
Забирать Удальцова из больницы он не поехал, как раз потому, что ответ на этот животрепещущий вопрос так и не был найден, а признание, так не к месту вырвавшееся в больнице, сказанное с горяча, на эмоциях, никуда не делось, и объясняться придется.
Черт, опять объясняться. Теперь Круглов с уверенностью мог говорить, что любые признания у них получаются не к месту, и не ко времени. Может им с Удальцовым совсем перестать разговаривать кроме как по делу? Тогда не будет возможности высказать очередное несвоевременное признание.
Нет, не вариант. Не прятаться же всегда от неудобных вопросов, взглядов, возможностей. Добегался уже, остается только надеяться, что случай у него не такой запущенный.
Подумав так, Андрей решил, что не придумать ничего лучше, чем заявиться на ночь глядя, к только сегодня выпущенному из больницы Удальцову, в квартиру. Быстро, чтобы не передумать, Круглов натянул куртку, натянул кроссовки и, схватив ключи, распахнул дверь. И тут же понял, что гениальная идея задушевной беседы под покровом ночи пришла не ему одному. Удальцов как раз преодолевал последний пролет лестницы по направлению к его квартире.
***
Удальцов и правда решил, что им нужно поговорить. Разобраться в двойных смыслах, которые почему-то казались совершенно очевидными и абсолютно не двойными, успокоить друг друга и решить, как жить дальше. Только вот встретившись взглядом с Кругловым, выскочившим на лестничную клетку, вспомнил, насколько им не удавались разговоры в последние несколько дней. И решил действовать. В конце концов, Андрей так и не дал внятного ответа на невнятный вопрос о своей реакции на поцелуй. Значит можно получить ответ опытным путем.
Прижатый к своей же двери Круглов не выказывал никаких признаков отрицательного ответа, потому что принять за отрицание жадные губы, отказывающиеся отпускать даже ради необходимого глотка воздуха, и руки, слепо шарящие по телу, будто старающиеся обхватить все и сразу, хоть и понятно уже, что у них будет на это время и возможность, не получалось никак.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга и смогли отдышаться, Круглов с совершенно шальной улыбкой и счастливым удовлетворением в голосе проговорил: «Действия у нас, похоже, получаются куда лучше разговоров, а?»
Ответом ему был только счастливый спокойный смех Удальцова.